К XIV в. внешнеполитическая обстановка на Северном Кавказе претерпела изменения. Во время татаро-монгольского нашествия половцы и аланы были разгромлены и часть половцев укрылась в горах, куда были оттеснены и аланы. Плоскостная Алания потеряла большую часть своего населения и оказалась в руках Золотой Орды^[61]. Последняя в XIV в. уже несколько ослабела. Это создало благоприятные условия для продвижения адыгов на восток, что было вызвано необходимостью расширения пахотных земель и пастбищ в период складывания феодальных отношений. К этому времени относится переселение кабардинцев, которые первоначально жили в низовьях Кубани, на ее левобережье. Вопрос о времени и о причинах переселения кабардинцев на современную территорию до конца не решен. В исторической литературе существует несколько точек зрения. Многие исследователи (Л. И. Лавров, Е. П. Алексеева и др.)^[62] считают, что кабардинцы переселились на восток во второй половине XIII в. Л. И. Лавров считал, что продвигаясь на восток, кабардинцы во второй половине XIII в. окончательно обосновались в степях нынешней Кабардинской АССР^[63]. Другие исследователи (А. X. Нагоев, Э. В. Ртвеладзе^[64]) считают, что проникновение отдельных групп (родов) адыгов в центральные районы Северного Кавказа могло иметь место на протяжении всего XIV в., особенно в пору феодальных смут в Золотой Орде, но массовое переселение кабардинцев началось в конце XIV в. после значительного ослабления Золотой Орды в результате поражений, нанесенных Московским княжеством и Тимуром, который разбил Тахтамыша.

На территории нынешней Карачаево-Черкесии адыги в числе других племен, как считает Е. П. Алексеева, жили с древнейших времен. "Однако массовое заселение адыгами этой территории произошло лишь после монгольского нашествия, с рубежа XIII-XIV вв"^[65]. В конце XIV-XV вв. адыги (в том числе и кабардинцы) занимали наибольшую территорию. Вспомним, что адыги, по сообщению Интериано, в XV в. жили по восточному побережью Азовского моря вплоть до Таны, о чем говорилось выше.

Адыги делились на целый ряд племен, местожительство которых в течение веков неоднократно менялось. Кроме адыгов на Северном Кавказе известны абазины, близкие по языку адыгам, которые переселились в XIV-XV вв. на северный склон Кавказа (с Черноморского побережья). Абазины известны также и на восточно-черноморском побережье к северо-востоку от Абхазии, примерно до Туапсе. Они расселились к северо-западу от Туапсе и жили здесь среди адыгов^[66]. В период Золотой Орды в равнинную часть Закубанья проникли татары (ногайцы). Часть из них перешла к оседлости, поселившись среди адыгов, и впоследствии была ими ассимилирована. Таким образом, в состав населения входили абазины, татары и, возможно, кипчаки (половцы).

В XIV-XVI вв. адыгские племена являлись оседлым земледельческим населением. В Закубанье известно большое количество средневековых поселений. На территории современной Адыгейской области можно указать следующие селища: Афинское у юго-восточной окраины аула Афипсип, два селища были в устье р. Убин при впадении в р. Афипс, Тлюстенхабльское (в настоящее время затоплено), Псекупское у впадения р. Псекупе в р. Кубань (старое русло), Ново-Пчасовское на левом берегу р. Новый Пчас, Таухабльское на правой террасе р. Марта (аул Тауйхабль), на левом берегу р. Пчас близ быв. аула Нечерзий и многие другие. Основу хозяйства составляло земледелие и скотоводство. На плоскости земледелие было пашенным, о чем говорят находки железных сошников (Афипское селище). В равнинной части земледелие являлось переложным, а в горной - подсечным. Возделывались пшеница, ячмень и просо, последнее преобладало.

О занятии земледелием сообщают и письменные источники. Венецианец И. Барбаро, посетивший Черкесию в середине XV в. во время своего путешествия в Тану, пишет, что земля округа Кремуха "изобилует хлебом"^[67]. Арабский автор XIV столетия Эль-Омари отмечал, что в Черкесии было развито хлебопашество и плодоводство^[68]. О возделывании адыгами проса сообщают Г. Интериано и доминиканский монах д'Асколи, который в 1624-1634 гг. был префектом доминиканской миссии в Кафе и Татарии (в Крыму) и не раз посещал Черкесию. В своем труде "Описание Черного моря и Татарии" он пишет, что черкесы варили просо в котлах, резали на куски и употребляли вместо хлеба^[69]. Адыги производили хлеб не только для собственного потребления, но и на вывоз, что говорит о достаточном изобилии хлеба, позволявшем вывозить излишки. Так, в 1268 г., во время голода в Венеции, туда был доставлен хлеб и из Черкесии. Адыги продавали хлеб генуэзским колониям, через которые он шел в Турцию и в Западную Европу.

Некоторое представление о земледелии дают археологические находки земледельческих орудий в курганах и на поселениях. На Афипском селище и в окрестностях Геленджика были найдены железные лемехи, затем железные мотыги, серпы, последние небольших размеров, слабо изогнуты. На поселениях (Убинских и др.) были найдены ручные круглые жернова (диаметром 40 и 50 см), рабочая поверхность которых покрыта мелкими насечками или радиальными желобками. Найдено также много топоров, которые использовались для вырубки леса и кустарников, при расчистке участков для посева.

Значение земледелия в хозяйстве проявилось и в религии адыгов. Главным божеством у них был Созереш - покровитель земледелия.

Адыги занимались также и огородничеством, культивировали овощи, фасоль, горох. Наравне с земледелием было развито скотоводство и коневодство. Разводили крупный и мелкий рогатый скот, а также свиней. Крупный рогатый скот использовался не только для получения молока и мяса, но и в качестве тягловой силы, без которой невозможно было пашенное земледелие. В горных районах, на Черноморском побережье скотоводство носило отгонный характер. Осенью стада спускались на равнины. Содержание скота на подножном корму сочеталось со стойловым содержанием. Сенокошение адыги знали - об этом говорит автор XVII в. Тавернье. О наличии свиней в хозяйстве адыгов сообщает Интериано, который писал, что мальчики знатных адыгов под наблюдением прислужника учатся стрелять из лука по курицам, цыплятам, либо поросятам, принадлежащим подданным его отца. Более поздний турецкий путешественник Эвлия Челеби, который в 1666 г. посетил селение (кабак) Педеси на реке Шебш (правый приток Афипса) в земле Хатукай - черкесов, писал, что они также произносят: "Нет божества, кроме Аллаха!" Тем не менее, они съедают жирных свиней до самого хвоста... Тех, кто не держит свиней, они не размещают в поселениях^[70].

Овцы и козы разводились для получения шерсти, а также и мяса. В женских средневековых погребениях обычными являются находки железных ножниц для стрижки овец, что подтверждает развитие овцеводства.

Скот и продукты скотоводства (кожи, шерсть) часто предназначались для обмена. По словам Жана де Люка, монаха доминиканского ордена, сменившего в 1634 г. д'Асколи на посту префекта доминиканской миссии в Кафе, черкесы торговали кожами быков. Коневодство в хозяйстве адыгов занимало значительное местол По свидетельству Барбаро ("Путешествие в Тану"), адыги, живущие в округе Кремух (поблизости от Таманского полуострова), разводили хороших коней. Кони ценились очень дорого. Жан де Люк писал, что "черкесские лошади ценятся дороже татарских, потому что живее". Д'Асколи отмечал, что кони у них "очень красивы и легки, крупных размеров, но при том стройны". Коней разводила в основном знать. Как пишет Интериано, "они (знатные) не терпят, чтобы их подданные держали лошадей, и если случается кому-нибудь из последних выкормить жеребенка, его отнимают у него, лишь только он подрастет, а взамен дают ему быков, приговаривая: "Вот что тебе следует, а не лошадь". И далее Интериано отмечает, что "нет у них вещи драгоценней хорошего коня". Большую часть времени знатные проводят верхом на коне.

С древнейших времен у адыгов было развито садоводство. Оно играло большую роль у адыгов Черноморского побережья. Культивировали яблоки, груши, сливы, грецкие орехи и др. Сады хорошо обрабатывались, знали подвой (дичек) культурным сортом^[71].

Пчеловодство в XIV-XVII вв. составляло одну из важных отраслей в хозяйстве адыгов. Позднесредневековые авторы неоднократно упоминают о пчеловодстве и бортничестве у адыгов. Аль-Омари пишет, что у черкесов "много меду белого цвета, приятного на вкус, лишенного остроты". По словам Жана де Люка черкесы торговали "воском, которого много находится в лесах". В округе Кремук, расположенном близ Таманского полуострова, как отмечает Барбаро ("Путешествие в Тану"), было развито пчеловодство. В эпоху позднего средневековья, а вполне возможно, что и раньше, адыги перешли от бортнического пчеловодства к существующему и поныне. Пчел разводили местных, длиннохоботных, так называемых кавказских^[72]. Мед и воск являлся важной статьей экспорта.

Рыболовством, как промыслом, занимались те адыги, которые жили по восточному побережью Азовского моря, в низовьях Кубани и по Черноморскому побережью. Интериано сообщает, что в Зихии "водится рыба, род осетров больших и малых, очень вкусная и удобоваримая для желудка". Население Копы (в том числе и адыги) занимались ловлей и "пластованием" (солением) рыбы и приготовлением икры, которая шла на экспорт, о чем выше говорилось.

Охота имела подсобное значение. Охотились на оленей, кабанов и на пушного зверя. Д'Асколи отмечает, что в Черкесии много прекрасных мехов. Как сообщает Жан де Люк, черкесы торговали кожами оленей. В. погребениях этого времени встречаются кабаньи клыки, служившие для разглаживания швов, и поделки из рогов оленя (рукоятки ножей, пенал для игл и др.) Довольно часто в мужских погребениях встречаются железные наконечники стрел в виде ласточкина хвоста (раздвоенные), которые считаются специально охотничьими, и охотничьи ножи. Охота широко была распространена среди знати.

О ремесле и домашнем производстве у адыгов в XIV-XVI вв. мы можем судить как по свидетельствам итальянских и отчасти арабских авторов, так и по археологическим материалам, полученным при раскопках, в основном, погребальных памятников.

В погребениях мы находим орудия труда, предметы вооружения, бытовые предметы, посуду (глиняную, металлическую, стеклянную), ювелирные изделия, предметы туалета, остатки одежды, культовые предметы.

Руда для выплавки металла (железа и серебра) добывалась местными жителями в рудниках Западной Черкесии и Кабарды^[73]. По свидетельству автора 80-х годов XVII века Кемпфера, адыги "очень трудолюбивы и добывают даже железо из рудников, которое они также куют и изготовляют из него всякого рода орудия"^[74].

Металлургическое ремесло у адыгов играло наиболее важную роль. Во все времена кузнец пользовался особым почетом и уважением^[75]. Адыгам с глубокой древности было известно производство стали. Кузнецы изготовляли сельскохозяйственные орудия - лемехи, сошники, мотыги, серпы, косы, затем различные инструменты для обработки дерева - топоры, долота, тесла, пилы; бытовые вещи - очажные цепи, ножницы, ножи, щипцы, кресала, пряжки и др. К кузнецам примыкали оружейники, которые выковывали кинжалы, сабли, наконечники копий и стрел, изготовляли кольчуги и шлемы. Кузнецы и оружейники, впрочем, как и остальные ремесленники, работали для своего аула, общины или на заказ. Эвлия Челеби, который побывал в 1666 году в адыгских селениях Закубанья, писал, что в Субаи, поселении, расположенном в двух часах пути от крепости Афипс, "все население его ремесленники, но лавок нет. Все работают дома. Здесь же находятся и все мастера". То же самое Эвлия Челеби отмечает и для пшуко (тип общинного поселения у адыгов) - "В этих пшуко все население - народ ремесленный"^[76]. В данном случае речь, по-видимому, идет не только о ремесленниках-профессионалах, но и о домашнем ремесле. Так как ремесленники не работали на внешний рынок, то они полностью не порвали с сельским хозяйством.

Кроме кузнечного и оружейного ремесла существовало и ювелирное дело. Мастера-ювелиры достигли большого совершенства в изготовлении изделий из золота и серебра - женских украшений, декоративных частей оружия, поясных наборов. Представление о них дают находки в погребениях знати из Белореченских курганов XIV-XV вв., исследованных Н. И. Веселовским в 1896-1897 и 1906-1907 гг. в окрестностях г. Белореченска^[77], и из других мест как Закубанья (ст. Тульская, Ахметовская, Андрюновская, Кужорская и др.), так и Черноморского побережья. Судя по найденным вещам, ювелиры пользовались современными приемами ремесленного производства - литьем, зернью, штамповкой, литьем с последующей резьбой.

В XIV-XV вв. у адыгов продолжает существовать гончарное ремесло, уходящее своими корнями в глубокую древность. При раскопках средневековых могильников (Убинского близ аула Афипсип^[78], Казазовского, Гнатенков кут на р. Псекупс и ряда других) найдено большое количество глиняных сосудов местного производства - различной формы кувшины, некоторые из них орнаментированы, кружки, горшки, миски. Несколько меньше керамических изделий встречается в адыгских курганных могильниках Черноморского побережья.

Были развиты также деревообрабатывающее и косторезное ремесла и обработка кожи. Большое мастерство адыгов в обработке дерева сказывалось в изготовлении мебели, шкатулок-укладок с внутренним замком и ручкой-скобой и украшенной резьбой (из Белореченских курганов) деревянной посуды (чаш), предметов вооружения - луков, древок стрел, колчанов, ножей, кинжалов и сабель, обтянутых кожей. В Белореченских курганах были найдены остатки лука, высотою 1,3 - 1,4 м и колчаны, сделанные из бересты или дуба, один раз деревянный, обтянутый кожей. Во многих адыгских погребениях обнаружены хорошо сделанные деревянные гробы, в 15 белореченских курганах были сооружены деревянные склепы из дубовых бревен^[79]. Дерево шло также для изготовления крупорушек и других предметов домашнего обихода, сельскохозяйственных орудий (сох и др.).

Отдельную отрасль ремесла представляли кожевенники и шорники. По находкам в белореченских курганах мы можем судить, что выделывались грубого сорта юфть из кожи коровы, тонкая юфть из кожи яловки, но большая часть найденных кожевенных образцов - это козлиная с преобладанием более тонкой сафьяновой выделки. Дубление кожи производилось растительными дубителями^[80]. Из кожи изготовлялась обувь, верхняя одежда (остатки женской шубы из меха дикой козы найдены в одном из белореченских курганов), головные уборы (папахи), пояса, ремни портупей, кисеты (мешочки) для огнива, большей частью с вышивкой. Интериано пишет, что черкесы "постоянно носят с собой огниво в красивом кожаном мешочке, вышитом их женами, также бритву и оселок". В одном из белореченских курганов был найден кожаный (из юфти) походный складной стакан; встречались и кожаные сумки. Кожа шла на изготовление конской сбруи и седел.

Ряд ремесел не выходил за рамки домашнего производства. Женщины занимались прядением и ткачеством, изготовлением холста и сукна, что говорит о существовании ткацкого станка. Широко было распространено вышивание, пошив одежды, причем занимались не только женщины из бедного сословия, но и знатные. Недаром Эвлия Челеби писал, что в адыгских поселениях "все население ремесленники". Интериано сообщает, что знатные женщины не занимаются никакими другими работами, кроме вышивания, либо тканья, красиво вышивая кисеты для огнива и кожаные пояса. В белореченских курганах найдены пояса из шелковой ленты, украшенные металлическими бляхами. В одном кургане в деревянной шкатулке находилось незаконченное изящное рукоделие - вышивка золотом и шелком.

Адыги выделывали также войлок, из которого изготовляли бурки и головные уборы. Интериано описывал мужскую одежду адыга: "их верхняя одежда плащ из войлока, род католической рясы, которая носится на одном плече, оставляя свободной правую руку, на голове войлочная шапка, острая".

Предметы ремесленного производства, как выше уже говорилось, на рынок не поступали. Адыги экспортировали соленую рыбу, икру, мед, воск, меха. Интериано сообщает, что феодалы "по тайным дорогам (по плесам и болотам) тихо пробираются и нападают на бедных крестьян, детей которых и скот уводят с собой из одной страны в другую и там продают их... Большая часть забранного таким образом народа продается в невольничество". Рабами становились и военнопленные. Торговля была меновая. У адыгов, пишет Интериано, "не ходит никакая монета, особенно во внутренности края, все расчеты делаются на куски холста, размером чтобы стало на рубашку и когда они торгуются, все товары расцениваются на куски холста". В середине XVII века даже у приморских адыгов денежного обращения еще не было, о чем сообщает Эвлия Челеби, описывая пшуко (селение) черкесов, живших в окрестностях Анапы ("... В этих краях нет ни акче, ни пулов..., ни крытых рынков, ни базаров, ни постоянных дворов")^[81]. Перечисление импортных товаров, шедших через генуэзские колонии Матрегу и Копу, расположенных в землях адыгов, приводилось уже при описании торговли генуэзцев с адыгами. Дополнительные к письменным источникам сведения о торговых связях дают археологические материалы. В белореченских курганах XIV-XV вв., принадлежащих представителям адыгской знати, было встречено сравнительно много импортных предметов. Были найдены стеклянные венецианские сосуды - кувшин на высокой ножке и широкогорлый кувшин с росписью, затем стеклянные сосуды большей частью восточного происхождения, большая ваза зеленого стекла с эмалевой росписью и арабской надписью, стеклянные стаканы, частью орнаментированные эмалевой росписью. Такая форма характерна- для стеклянной посуды Сирии и Месопотамии XII-XIV вв. Кроме стеклянной найдена серебряная посуда - богато орнаментированное позолоченное блюдо венецианской работы, кубок в форме потира, серебряные чаши и др. Следует отметить, что большинство серебряных чаш было местной работы. Глиняные сосуды, найденные в курганах, поливные с росписью западного и восточного происхождения. Кроме посуды в погребениях обнаружены остатки тканей дорогих сортов - шелк и золотые ткани, почти все они восточного, большей частью иранского, происхождения. Довольно часто встречается и китайский шелк. В кургане №20 найден халат из аксамитного итальянского бархата, с подкладкой из зеленого шелка со стилизованным растительным рисунком^[82]. Привозные предметы встречаются во многих курганах Адыгеи и Черноморского побережья. Так, из Убинского могильника происходит неполивной глиняный орнаментированный кувшин среднеазиатского происхождения и поливной кувшин, покрытый синей поливой золотоордынского производства. Фрагменты поливной среднеазиатской и золотоордынской керамики найдены на Ангелинском селище (западнее ст. Ивановской). Торговые связи шли через генуэзские колонии, а позже - через турок с Западной Европой, Малой Азией и Передней Азией; через перевалы торговые пути вели в Закавказье. Сухопутные пути шли в золотоордынские города Поволжья и дальше - в Среднюю Азию.

Несмотря на татаро-монгольское нашествие, у адыгов в конце XIII-XIV веков наблюдается развитие производительных сил, а соответственно и производственных отношений. "Адыгея в XIII -первой половине XVI вв. находилась на ранней стадии феодальных отношении"^[83]. Советские исследователи в настоящее время признают, что в период позднего средневековья у всех народов Северо-Западного Кавказа, в том числе и у адыгов, уже существовали феодальные отношения, хотя наряду с ними сохранялись пережитки патриархально-родового строя^[84]. Ценные сведения о наличии феодального строя у адыгов в XV веке сообщает нам Интериано^[85]. Он пишет, что "между ними (адыгами - Н. А.) есть знатные, вассалы и невольники; знатные в сильном почете и большую часть времени проводят верхом... Между знатными есть такие, которые имеют вассалов, и все живут независимо друг от друга, не признавая над собою никого, кроме бога, без судей и писаного закона; сила да сметка, да третейский суд решают споры". Таким образом, уже в XV в. у адыгов существовала феодальная иерархия. Интериано в данном случае употребляет термины, характерные для Западной Европы, что затрудняет полное отождествление их с сословными группами адыгского общества. На вершине феодальной лестницы стояли князья, которых турецкие авторы (Эвлия Челеби) именуют "беками", по адыгски - пши. Барбаро (XV в.) упоминает о князе ("государе") Биберди. В русских документах XVI в. упоминаются черкесские князья: жанеевский Сибок и бесленевский Маашук Кануков. К знатным (нобилям) относилась и феодальная знать - дворянство. Некоторые авторы (Е. П. Алексеева) считают, что вассалами Интериано являлись крестьяне - свободные общинники (тфокотли), а также мелкие дворяне. И, наконец, на самой низшей ступени стояли рабы - унауты. Количество их было невелико и они не были основными производителями. О положении основной массы производителей - тфокотлей для эпохи позднего средневековья данных у нас нет. Судя по более поздним источникам, тфокотли были лично свободны, пользовались землей на правах общинных собственников, имели свой дом с подворьем, скот, орудия труда и другое имущество.

Знать в основном занималась только военным делом, охотой и грабежами (захватом добычи, людей и скота). Адыгские князья имели дружины, состоявшие из нескольких сотен и тысяч вооруженных всадников (Эвлия Челеби). Прямых данных о существовании феодальной собственности на землю у адыгов в период позднего средневековья у нас нет. Западноевропейские источники говорят только о владениях знатных людей. Князья являлись собственниками скота, лошадей и, очевидно, земли и других материальных ценностей. Князья выступали в роли военных предводителей, пользовались почетом и уважением. Им принадлежала значительная роль не только в политической, но и во внутренней общественной жизни. Споры решались третейским судом, о котором упоминает Интериано. Писаных законов не было и в этом отношении основную роль играли адаты - комплекс народных обычаев и в то же время свод неписанных законов. Единого государства не было. Как пишет д'Асколи (XVII в.) "Черкесия разделена между многими владельцами".

В период феодализма у адыгов сохраняется сельская община, являвшаяся основой общественной жизни. О пережитках патриархально-родовых отношений говорят нам сохранившиеся обычаи побратимства, куначества, взаимопомощи, аталычества, левирата, кровной мести, отсутствие писаных законов. "Стойкость и живучесть пережитков родового строя, как пишет В. К. Гарданов,- указывают на крайне замедленный процесс социального развития адыгов в последующие четыре века после Интериано"^[86], то есть на протяжении XV- XIX столетий.

О поселениях и жилищах адыгов в эпоху позднего средневековья сообщает целый ряд авторов (Интериано, д'Асколи, Эвлия Челеби и др.), но основным источником для изучения материальной культуры являются археологические памятники. При раскопках курганов, могильников находят предметы вооружения, украшения, остатки одежды, орудия труда, бытовые предметы, глиняную, металлическую и стеклянную посуду, культовые предметы и др.

На территориях Черноморского побережья и Северо-Западного Кавказа, как на его северном, так и на южном склонах, встречается огромное количество адыгских средневековых курганов, состоящих из нескольких десятков, а иногда и сотен небольших земельных или каменных могильников, часть из которых была исследована в ауле Ленинохабль, в ауле Нешукай, в районе Новороссийска, в Геленджике, в Туапсинском районе и в других местах^[96]. Эвлия Челеби, путешествуя по землям адыгов, отмечал, что "весь Черкесстан покрыт могильниками". Поселения адыгов были типа аулов. Остатки их известны на р. Афипс (Убинское), на р. Псекупсе и в других местах (выше они перечислены). Представление о типе поселений мы можем составить по описанию их в земле племени шегаков, живших в окрестностях Анапы, Жане, и в области Хатукай, в земле племени адами. Эвлия Челеби поселения адыгских племен называет "кабак" или "пшуко", последнее, по-видимому, искаженное адыгское слово псухо. Этим термином адыги обозначали соседскую (сельскую) общину^[97]. Эвлия Челеби так описывает адыгские поселения: Пшуко (на языке черкесов) шегаке представляют собою дома, расположенные группами у подножия гор среди больших полей и лесов: сорок домов в одном месте, десять домов в другом, двадцать в третьем, в которых поселились по соседству близкие и дальние родственники. Вокруг из длинных толстых бревен и прутьев делают азбаре, то есть двор, обнесенный плетнем, напоминающий крепость. Дома и все хозяйственные постройки находятся в этом дворе-азбаре. Каждую ночь, приставив к дверям двойные подпорки и спустив с толстых цепей собак, подобным львам, они спокойно засыпают. Весь Черкесстан таков. Пшуко племени жане - "Это пятьсот домов, крытых тростником и камышом, (расположенных) у подножия гор Хайку". Кабак (селение) Педеси, находился на берегу р. Шепси (нынешний Северский район). "Это также благоустроенное селение из трехсот домов в стране хатукай-черкесов... Окрестности деревни Педеси, находящейся у подножия... гор Оюз, представляют собой (как бы) крепость из четырех рядов земляных валов и срубов из громадных бревен. Таковы же окрестности всех селений и пшуко в черкесской земле. Ибо у черкесских племен села враждебны друг другу. Так что нет недостатка в постоянных междоусобных войнах и распрях. (Тем не менее) они общаются и торгуют между собой. Селение (шуко) племени адами было расположено у подножия гор на берегу реки Псекупса (по-татарски Кызлар-алпан) и насчитывало пятьсот домов^[98].

Таким образом, поселения адыгов в период позднего средневековья, как правило, состояли из 300 - 500 домов, но были поселения, состоящие и из меньшего количества домов. Описывая селение племени адами, Эвлия Челеби приводит легенду, которую ему рассказали адыги, почему это черкесское племя называют адами. "В скалах, расположенных по направлению к кыбле, находится ряд громадных пещер. Из этих пещер вытекает река, называемая Кызлар-кеткец или Кызларалган (р. Псекупс). Внутри первой пещеры находится бронзовая статуя человека. Высота статуи превышает рост обыкновенного человека. В правой руке бронзового человека - тяжелая бронзовая палица. Человек все время размахивает ею. Желающие пройти в пещеру должны идти до входа в нее берегом реки Кызлар-алган. Если пройти мимо бронзового человека, то за спиной его внутри пещеры видна дверь. Вошедший в эту дверь попадает в другую пещеру, которая наполнена несметными сокровищами. Если человек не притронется к этим сокровищам, то он может спокойно выходить из пещеры. Тот же, кто возьмет хотя бы самую малость, будет неминуемо превращен в месиво палицей бронзового человека".

Живущее в этом районе черкесское племя называют адами по названию того бронзового человека. Эвлия Челеби с девятью спутниками побывал в этой пещере и вернулся обратно^[99] невредимым.

Адыги жили в турлучных домах, крытых соломой или камышом. Интериано писал, что "их (адыгов) дома построены из соломы, либо дерева" и далее "все они живут в хатах из тростника либо соломы, лишь немногие в деревянных". Такие же дома через двести лет после Интериано видел у адыгов и Эвлия Челеби во время своего путешествия в XVII веке. У племени жане дома крыты тростником и камышом, у крепости Кызыл-таш "находятся около восьмидесяти черкесских домов, построенных из камыша". У шегаков в пшуко (селении) "все пятьсот домов крыты камышом, обнесены плетнем, имеют по две двери - одну за другой. Все (дома) имеют неприступный, также обнесенный забором, двор". Описывая внутренность дома, Эвлия Челеби говорит, что "в зимние дни в домах жгут крупные дубовые дрова. Все мужчины в семье располагаются возле огня. У них есть дома, жаркие как баня. На постелях бедняков постлана (сухая) трава. Подушки сделаны из бараньих шкур. Дома, которые принадлежат мурзам (то есть богатым, Н. А.), в этой стране украшены чистыми циновками, войлоками и ткаными коврами. А для приезжих дома особые". Конечно, бедняки отдельных домов - кунацких иметь не могли. Жан де Люк (XVII в.) приводит более подробное описание конструкции турлучного дома у адыгов. Он пишет, что жилища "состоят из двух рядов кольев, воткнутых в землю, между которыми вплетены ветви, наполняют промежутки глиной и кроют их соломой; княжеские дома построены из того же материала, только просторнее и выше".

Сведения об одежде и обуви адыгов мы можем почерпнуть у средневековых авторов - Интериано, Жана де Люка, д'Асколи, Ламберти, Эвлия Челеби. Ценные материалы были получены при раскопках богатых погребений в белореченских курганах XIV-XV вв. Интериано, характеризуя мужскую одежду адыгов XV в., писал: "Их верхняя одежда - плащ из войлока, род католической рясы, которая носится на одном плече, оставляя на свободе правую руку, на голове войлочная шляпа, острая - будто голова сахара. Под плащем они носят так называемые... (не расшифровано) из шелковой или полотняной ткани материи с широкими складками и собранные у пояса внизу, наподобие того, как носили древние римляне. Носят сапоги и ботинки (штиблеты), надеваемые один на другие и очень нарядные, а также широкие холщевые шаровары"^[100]. Сведения эти находят подтверждения и в археологических находках из белореченских курганов. Так, в кургане №5 (1896 г.) были найдены остатки верхней одежды - короткого кафтана. Спина прямая, со швом посередине, спереди ворот вырезан мысиком и к нему пришита прямая, сложенная вдвое полоса- материи, образующая довольно высокий стоячий воротник, спереди сходятся прямые полы. Длиной эти кафтаны были выше колен, шились для знати из дорогой золотой ткани (парчи) или шелка, на шелковой же подкладке. Сходившиеся вплотную борта застегивались от ворота до пояса крупными серебряными (реже золотыми) пуговицами и украшались такими же горизонтальными нашивками тесьмы, с петлями напротив пуговиц. Борта и подол окаймлялись узорчатой шелковой лентой. Из современной старинной одежды адыгов-черкесов ближе всего к этому типу подходит бешмет.

При раскопках мужских погребений извлекались остатки шелковых и кожаных шаровар, состоящих "из двух отдельных половинок, имеющих вверху шнурок".

Описывая найденную в раскопках белореченских курганов обувь, Н. И. Веселовский говорит, что "на ногах у мужчин находились кожаные сапоги с низкими голенищами и прямыми носками без каблуков". Под коленями голенища стягивались ножными подвязками из узкой ленты с пряжками и металлическими украшениями^[101].

Как пишет Интериано, на поясе мужчины носили кожаные мешочки, часто вышитые их женами, в которых носили железное кресало и кремень. Находки их часты в белореченских и других курганах.

Головные уборы мужчин, судя по находкам в белореченских курганах, представляли собой низкие шапочки с высоким краем (околышком), парчевые или шелковые на подкладке из легкого шелка. К верхушке пришивался свободно свисающий шнур с кисточкой на конце. В одном кургане (№ 2, 1896 г.) была найдена меховая мужская шапка типа папахи^[102]. В XVII в., по свидетельству Эвлия Челеби, "все (черкесы) носят черные ермолки из ворсистого фетра", то есть такого же фасона низкие шапочки, как и найденные в белореченских курганах. В XVI в. адыги носили такую же одежду, как описывает Интериано для XV века. По сведениям Жана де Люка и д'Асколи (XVII в.) мужчины носили черные шапки без полей, красные бумажные рубахи, верхнее платье до колен с широкими рукавами, сужающимися книзу (бешмет?), войлочные плащи (бурки), поворачивающиеся в ту сторону, откуда дует ветер. Чулки были в обтяжку, башмаки - узкие с одним швом.

Остатки женской одежды и головных уборов также были встречены в белореченских курганах. Верхнюю одежду составлял кафтан. Фасон этой одежды одинаков как у мужчин, так и у женщин. В одном из женских погребений (кур. №10 1897 г.) была найдена очень плохо сохранившаяся шуба, так что о фасоне ее судить невозможно. Удалось установить только то, что она была сшита из меха дикой козы.

К женской одежде относится и халат. Части роскошного халата были найдены в кургане №20 и полностью восстановлены Е. С. Видоновой. Халат был сшит из дорогого злотного аксамитного итальянского бархата лилового цвета. Подкладка из зеленого шелка со стилизованным растительным орнаментом. Халат этот длинного покроя, длинный до пят, однобортный, со сходящимися спереди полами. Подол и полы обшиты узорчатой шелковой с золотом лентой. Застежка, состоявшая из серебряных пуговок и мягких петель, шла от ворота до пояса.

Женские головные уборы у богатых делались остроконечные, с луницей на стержне наверху. В одном из белореченских курганов, шапочка была войлочная, а луница из шелка, расшитая в верхней части шнуром. В другом кургане, в богатом погребении, найдена верхушка головного убора, изготовленная из тонкого листового серебра, украшенная накладными узорными пластинками с гнездами для вставок камней или жемчуга. Встречены были стержни от шапочек с золотыми или серебряными позолоченными луницами. Одна шапочка была парчевая и имела наверху обкладку из тонкой серебряной пластины, а на вершине был шарик, на котором укреплялась серебряная позолоченная луница. Шапочка была украшена грушевидными привесками на цепочках. В. П. Левашева пишет, что "такого вида головные уборы обычны для памятников Кавказа позднего средневековья; они встречаются почти во всех курганных группах Прикубанья и в Пятигорском районе. В одном из погребений близ станицы Андрюковской была найдена кожаная шапочка с накладками листового серебра, с навершием в виде луницы на низком стержне и тремя парами грушевидных привесок"^[103].

Неотъемлемой частью одежды являются пуговицы, иногда очень нарядные, которые делались в большинстве случаев из низкопробного серебра с позолотой, изредка из золота, пасты и стекла. Кроме металлических употреблялись также пуговицы из шнурка, завязанного узелком.

Необходимым дополнением как мужской, так и женской одежды были пояса. Как правило, пояса делались из шелковой ленты и украшались металлическим набором. Пояса застегивались пряжкой. Большинство поясных наборов из низкопробного серебра, некоторые из них очень высокой художественной выделки, другие же простые^[104].

Украшениями являлись ожерелья, серьги, височные кольца, перстни, браслеты. Бусы встречаются из сердолика, горного хрусталя, янтаря, стекловидной массы разной величины и формы. Серьги, найденные в белореченских курганах, почти все золотые, серебряных мало. Височные кольца вплетались в волосы у виска и носили их парами, по одному с каждой стороны. Проволочные височные кольца в форме вопросительного знака имели очень широкое распространение. В могильниках Северо-Западного Кавказа изредка встречаются перстни и проволочные и пластинчатые браслеты. В белореченских курганах браслеты найдены только в женских погребениях, а перстни - преимущественно в женских, а в четырех случаях - в мужских. Таким образом, перстни носили как мужчины, так и женщины.

Одним из важнейших видов вооружения у адыгов был лук и стрелы. Луки были деревянные. Некоторое представление о них мы можем получить по находке остатков лука в одном из погребений (в медном гробу) белореченских курганов. Длина лука равнялась около 1.3-1.4 м. Наконечники стрел были железные, разных типов. Стрелы хранились в колчанах, которые, как правило, носили с правой стороны. Колчаны делались из бересты или луба, а иногда и из дерева. Сверху они обтягивались кожей, тканью, иногда украшались вышивкой, железными бляшками или костяными пластинами с резным узором. Колчаны подвешивались к поясу на ремнях. Наступательным оружием являлась сабля. Большинство мужских погребений сопровождаются саблями - Убинский могильник, Белореченские курганы и др. Сабли в XIV-XVI вв. имели явно выраженную кривизну и достигали длины до 1 м и больше. Оружием являлись также большие, ножи и кинжалы. Обычно они имели деревянные рукоятки, реже костяные, и они часто отделывались серебром. В одном из белореченских курганов (№25) был найден кованый серебряный наконечник ножен кинжала, украшенный гравировкой. Судя по белореченским курганам, ножи и кинжалы обычно носили с левой стороны. Значительно реже в погребениях встречаются наконечники копий, что указывает на то, что данный вид наступательного оружия у адыгов в эпоху позднего средневековья не имел широкого распространения. В одном из белореченских курганов был найден шестопер. Защитным вооружением являлись: кольчуга, шлем и щит. В адыгских курганах Северо-Западного Кавказа найдено несколько шлемов полукруглой формы с конической верхушкой. Они изготовлены как из одной железной полосы, так и из 4-х склепанных между собой узких полос, имеющих форму вытянутого к вершине треугольника^[105].

Щиты были небольшие, круглые, деревянные. В центре щита был железный умбон, а по краю щита шел железный ободок. Остатки таких щитов найдены в Убинском могильнике, в погребениях на Черноморском побережье и в других местах.

В XVII веке у адыгов появляется уже огнестрельное оружие - ружье, причем черный порох изготовляли они сами. Вот как описывает адыгских воинов Эвлия Челеби, посетивший западных черкесов в 1666 году: "Воины были обязаны иметь по одной чистокровной лошади, щит, лук со стрелами, меч, копье. Острия их мечей похожи на острия четырехгранных и трехгранных- копий. Вначале они останавливают врага мечами, потом мечами же рубят. Их пешие воины все имеют ружья и стреляют свинцовыми пулями (так метко, что попадут в глаз блохе). Они сами изготовляют черный порох. Некоторые беки возят ружья на лошадях, а копий не носят. В этой стране особенно любят серых в яблоках и черных коней"^[106].

Эвлия Челеби несколько не точен, когда пишет, что адыги были вооружены мечами. Мечи в это время уже вышли из употребления и у адыгов были сабли.

Адыги в течение столетий сохраняли свои древние верования и обряды, несмотря на распространение в эпоху средневековья христианства, а затем и мусульманства. По своей форме, как отмечал известный этнограф профессор С. А. Токарев, это была типичная религия сельской общины с ее культом общинных священных мест, рощ и деревьев, с общеаульными молениями и жертвоприношениями. В религии адыгов прослеживаются следы еще более древней стадии - родового культа, известного нам и по археологическим памятникам меотского времени. В доисламских верованиях адыгов мы находим следы одухотворения природы, культ предков и отражение земледельческого и скотоводческого культов.

Письменные источники о религиозных верованиях адыгов, за исключением незначительных упоминаний, ничего не сообщают. Так, Эвлия Челеби, турецкий путешественник, побывавший в Черкесии в середине XVII в., описывает гигантское священное дерево во владениях племени адами на р. Псекупс: "Дерево это такое толстое, что только двадцать два человека, взявшись за руки, с трудом могут обхватить его ствол... Поклоняющиеся этому дереву каждую ночь возжигают вокруг него сотни тысяч восковых свечей... Каждый поклоняющийся дереву обязательно прибивает к нему какой-нибудь металлический предмет - сломанное оружие, гвоздь, подкову и т. п. За тысячи лет ствол дерева оделся в своеобразный железный панцирь... Считается, что человек, подаривший этому дереву какой-нибудь железный предмет, может рассчитывать на его помощь в земной и загробной жизни"^[107].

О пантеоне адыгских божеств для эпохи средневековья мы можем судить только ретроспективно. В первой половине XIX в. Л. Я. Люлье собрал этнографические материалы на земле шапсугов, натухайцев и абадзехов, в том числе о сохранившихся доисламских верованиях и религиозных обрядах^[108]. У адыгов одним из главных божеств являлся Шибле - божество молнии, смерть от которой считалась почетной, а могила погибшего - священной. Большой удельный вес скотоводства и земледелия в хозяйстве адыгов определял развитие скотоводческих и земледельческих культов. Богом-покровителем крупного рогатого скота был Ахин, в жертву которому приносили корову. Этот культ своими корнями уходит в древнемеотское время (находки в могилах коленных коровьих чашечек, обкладывание покойника большими фалангами коровы и др.). Амиш был покровителем мелкого рогатого скота (овец, коз). Богом плодородия, покровителем земледелия являлся Созереш. Мерием - покровительница пчеловодства. В молитвах своих горцы величали ее матерью великого бога. Мезитх - божество лесов, покровитель охотников.

Адыги почитали бога кузнецов Тлепша. Кузнецу, кузнице, железу приписывались сверхъестественные свойства, и прежде всего - способность магически исцелять больных и раненых. Сохранились следы не только лечебной, но и бытовой магии. На колья дворовой изгороди, на огородах выставляли конские или коровьи черепа в качестве оберега от "дурного глаза" и других несчастий. На шее носили амулеты - раковины каури ("змеиные головки"), кусочки коры "священного" дерева и др.^[109] Раковины каури известны с глубокой древности. Встречаются они в меотских погребениях и в адыгских средневековых могилах, большей частью в составе ожерелий.

У адыгов сохраняются следы почитания природы (анимизм - одухотворение сил природы). Горы, реки, источники они населяли духами. В пос. Горячий Ключ при коптаже источника были найдены: медная боспорская монета царя Фофорса (кон. III-нач. IV в. н.э.), золотая византийская монета Юстиниана I, золотая бусинка и средневековые адыгские железные наконечники стрел, которые больные бросали в качестве гонорара духу источника. С культом моря была связана вера в божество Кодеш, которое представляли большой рыбой.

Сохранились сведения, что в XVII в. в районе нынешнего г. Туапсе было святилище с высоким каменным четырехгранным столбом, перед которым складывали жертвенные приношения (оружие, головы убитых на охоте животных и др.)^[110]

Культ предков и вера в загробный мир, в бессмертие души нашли отражение в погребальном обряде адыгов. В эпоху средневековья, в течение столетий, погребальный обряд в деталях менялся, но сущность оставалась неизменной. Так, на Черноморском побережье в ранее средневековье, зихи хоронили своих покойников в ямах, головою на запад, причем эта ориентировка сохраняется и для более позднего времени, и для других территорий, заселенных адыгами. Представление о загробном мире в погребальном обряде, как в древнее время, так и в средневековье, связывается с обязательным сопровождением покойника предметами, которыми он пользовался при жизни. В мужских погребениях мы встречаем предметы вооружения (мечи, кинжалы, для более позднего времени - сабли, шлемы, остатки щитов и др.), в женских - украшения, предметы туалета, ножницы для стрижки овец и др. И, как правило, в могилу ставили глиняные сосуды с пищей и питьем. Иногда встречаются привозные стеклянные и металлические сосуды. К эпохе средневековья относятся многочисленные адыгские могильники, состоящие из групп небольших курганчиков, насчитывающих несколько десятков, а иногда свыше сотни насыпей. Насыпи бывают земляные, обложенные камнем и полностью сложенные из камней. Захоронения в ряде случаев совершаются в каменных гробницах (наподобие гроба), сложенных из плоских плит, поставленных вертикально и сверху перекрытых такими же плитами. Каменные гробницы известны в могильниках Черноморского побережья, а также в Крымском районе. Наравне с трупоположением в эпоху развитого и позднего средневековья у адыгов распространяется обычай кремации. Покойника обычно сжигали на стороне, а затем кальцинированные костные остатки вместе с золой и угольками и уцелевшими мелкими предметами складывали в большие глиняные урны (горшки) и зарывали в землю. Рядом с урной кладут согнутую саблю, если умерший был воином, иногда ставят крупные сосуды.

Большие курганы известны в районе г. Белореченска.

Проникновение Византии на Таманский полуостров и на Северо-восточное побережье Черного моря сопровождалось насаждением христианства среди адыгов. Христианство в руках византийских политиков всегда являлось средством для распространения своего влияния на народы, окружавшие империю. В Черномории, среди зихов (адыгов) христианство начинает распространяться с V-VI вв. Уже в начале VI в. адыги имели собственную епископскую кафедру, существовавшую на положении автокефалии константинопольской. Местом для нее был выбран Никопсис, расположенный на обрывистом мысу на берегу моря, близ нынешнего селения Новомихайловского (Туапсинский район). На южной окраине этого поселка, на левом берегу р. Нечепсухо, недалеко от ее устья, находится средневековая крепость, на территории которой, по-видимому, была базилика, о чем свидетельствуют сделанные нами при раскопках находки обломков мраморной капители византийско-коринфского типа конца V-VI вв., мраморные облицовочные плиты, плоские кирпичи, фрагменты черепицы. Находки были сделаны у холмообразной возвышенности.

С образованием во второй половине X в. русской Тмутаракани (станица Тамань), в распространении христианства среди окружающего адыгского населения активную роль начинает играть Киевская Русь. В 1061 г. в Тмутаракань из Киева бежит знаменитый Киево-Печерский монах Никон, крупный церковный и политический деятель, которым были построены церковь Богородицы и монастырь. В Тмутаракани была образована митрополичья кафедра, а позже возникает здесь новая Зихская епископия. Но христианство представляло собой лишь поверхностный слой в религии адыгов.

К тмутараканскому времени относится находка на Ангелинском поселении, западнее станицы Ивановской (об Ангелинском поселении см. выше) каменной двухсторонней формы XII в. для отливки крестов.

Перед 1235 годом Матрегу (Тмутаракань) посетил римский католический миссионер-доминиканец Юлиан во время своего путешествия в Поволжье. Он пишет, что город являлся резиденцией зихского (адыгского) князя и "князь и народ называют себя христианами, имеющие книги и священников греческих", другими словами исповедовавших христианство греческого толка. Но это не было "чистое" православие, а смесь языческих и греческих обрядов, тем более, что служба совершалась на греческом языке, непонятном для большинства населения.

С возникновением в конце XIII и в начале XIV в. генуэзских колоний на Азовском и Черноморском побережье Кавказа, начинает проникать к адыгам католичество. В Матреге (бывшей Тмутаракани) генуэзцы обосновались в начале XIV в. Генуэзские колонии сделались опорой римско-католического миссионерства среди окружающего населения. Еще в начале XIII в. были основаны ордены францисканцев и доминиканцев, главным образом для миссионерских целей. В 1346 г. в источниках упоминается первый епископ Зихии францисканец Иоанн, назначенный папой Климентом VI в Матрегу. Впоследствии здесь находилась и католическая епископия Зихии. К 1333 г. относится письмо папы Иоанна XXII, адресованное зихскому князю Верзахту, который был обращен в католичество. Папа благодарит Верзахта за усердие в пользу католицизма. За "усердие" к католицизму Верзахт, несомненно, получил ряд льгот и преимуществ от генуэзцев.

В 1439 г. адыги имели уже одного католического архиепископа, прибывшего в Матрегу, и двух епископов^[111]. Но в основном адыги оставались под влиянием греческой религии, тесно переплетавшейся с народными верованиями. Свидетельством этого является нахождение в Матреге в XIII-XIV вв. резиденции греческих митрополитов Зихской епархии. В 1396 г. упоминается в Матреге "преосвященный" митрополит Иосиф.

В Убинском могильнике близ аула Афипсип при археологических раскопках в кургане №1 была найдена маленькая иконка (образок) из синего стекла с изображением Богоматери-Одигитии XIII-XIV вв., носившаяся на шее.

Христианством были охвачены, в основном, лишь социальные верхи адыгского общества. Основная масса населения исповедовала свою языческую религию, отголоски которой дошли до времен христианства и мусульманства.